§ 3. Отражение религиозного взгляда на статус эмбриона в различных культурах

Еще семьдесят лет назад в Европе нельзя было сильнее оскорбить врача, чем предположить, что он способен произвести аборт: «"Вы на все пойдете за деньги. Быть может, даже на убийство нерожденных". Один из врачей все еще ухмылялся, но лицо его пожелтело. Другой визгливо и резко крикнул: "Помните, с кем говорите!"»[ Честертон К.Г. Удивительное убежище. Соч. Т. 3. - М., 1994. - С. 211.] Этот диалог из детектива Честертона показывает, что на Западе считалось нормой вплоть до середины XX столетия и что -- крайней степенью падения врача.

Точно также относились к подобным медикам и в СССР: "В годы, когда были запрещены аборты, Василий Данилович занимался подпольной практикой, зарабатывал большие деньги. «Надо же как-то жить», -- произнес он, когда на него брезгливо посмотрела тетя Женя (…) Что-то чуждое и неприятное было в этих супругах, живших от подпольной медицины"[ Каледа Глеб, прот. Записки рядового // Альфа и Омега. №1(31), М, 2002. - С. 295-296.], -- вспоминает современник эпохи.

Часто обыденный язык отражает сущность многих понятий гораздо научнее, чем язык специалистов.

Например, говоря о пришедшей в голову мысли и о только что зачатом существе, англичане используют одно и то же слово: зачать мысль, зачать ребенка. В обоих случаях действие является концепцией -- и концепция определяет как действие сознания, так и начало нового человека. В этом примере видно, как человеческая мудрость непрерывно постигает человеческую природу. Язык говорит о том, что в самом начале жизни дух и материя (или душа и тело) были так тесно переплетены, что используется одно и то же слово, чтобы определить и рождение идеи, и рождение нового существа. И это происходит не от бедности словаря, ибо одно и то же слово есть единственный способ определить то, что на самом деле является началом жизни: дух, оживляющий материю.

В грузинском языке беременная женщина обозначается словом, которое означает «носительница двух душ, двух жизней».

На русском языке умерщвление младенца названо душегубством - убийством существа, имеющего душу.

По-японски матку называют «СИ-КЮ», причем «СИ» означает «ребенок» или «тайна», а «КЮ» -- «дворец» или «храм». Таким образом, по-японски «матка» значит «дворец ребенка» или «невидимый глазу храм».

Восточная традиция, например в Индии, празднует годовщину ребенка через три месяца после его рождения. Считается, что 9 месяцев в утробе матери - это не подготовка к жизни, а это уже жизнь.

Пророчески звучат слова известного итальянского юриста Рафаэля Баллестрини: «Самым верным доказательством того, что некий народ дошел до крайней точки своего нравственного падения, будут те времена, когда аборт станет считаться делом привычным»[ Николаева О. Жертвы заклания: [Электронный ресурс]. - (http://www.noabort.net/node/97).].