192 Раздел III. Высшие моральные ценности

Его слова в полной мере могут быть отнесены к менталитету всех восточ­нославянских народов, включая белорусский. В-третьих, сострадание — показатель демократичности общества, способного проявлять человеко­любие, базирующееся на гуманистической этике. Авторитарное же созна­ние и деспотические режимы всегда ополчались против нравственной цен­ности сострадания. (Вспомним, к примеру, высказывания Ницше или бесчеловечные акции германского фашизма по отношению к больным и слабым — скажем, насильственное умервщление пациентов психиатри­ческих клиник, «бесполезных для нации»).

В христианской этике сострадание определяется как сочувствие чужому горю и страданию, соединенное с желанием помочь. Таким образом, можно говорить о моральной ценности сострадания в двух аспектах.

Первый — это внутреннее сопереживание чужого несчастья. Если мы не в силах ослабить или ликвидировать причину чужой беды реальным делом, мы должны проявить сострадание хотя бы в виде уте­шительных, ободряющих слов, жестов, мимики или даже сочувственного молчания. Так, психологи учат, что рука, положенная на плечо скорбя­щего при утрате им близкого человека, означает разделенное с ним горе, более того, облегчает тяжесть переживаний.

Проявление жалости со стороны других людей помогает страда­ющему легче переносить муки, избавляет от чувства одиночества, покинутости, заставляет проявлять терпение, мужество, выходить за пределы своей боли, думать о других с благодарностью. И даже если страдающий человек сам виноват в собственных бедах, то он нуждается не столько в объяснении причин своего страдания (а мы ведь так любим говорить: «Ну что же, ты сам в этом виноват, раньше надо было думать»), сколько в утешении и сочувствии, в возможно­сти высказать, а иногда и выплакать свою боль и обиду, и быть выслушанным и понятым.

Здесь более всего важно не суровое нравоучение, но понимание и лю­бовь. Ведь страдание, по словам О. Уайльда, это «рана, из которой брыз­жет кровь, лишь только к ней дотронется рука иная, чем рука любви». «Жалеть человека надо», каждого, и даже того, кто низко пал. «Люби человека в грехе его», — говорит у Достоевского старец Зосима. «Ведь каждый грешный человек — это также ты!» — любил повторять знаме­нитый русский юрист А.Ф. Кони.