44. Категории морали: понятие добра. Добро и польза.

Религиозная этика истолковывает добро как выражение воли или разума Бога (Неопротестантизм, Неотомизм), придавая тем самым интересам и воле господствующего класса вид божественного закона. По существу тот же смысл имеют различные объективно-идеалистические теории добра, выводящие его из некой недоступной познанию «сущности», либо из космического закона или мировой идеи (Гегель). Попытки материалистического объяснения добра в домарксистской этике обычно приводили к этическому натурализму; происхождение добра чаще всего усматривалось в абстрактное в неисторической «природе человека», в его стремлении к наслаждению, счастью, психологически понимаемом интересе (Гедонизм, Эвдемонизм, Интереса теория). Но и эти теории за «естественную» природу человека вообще фактически выдавали определенный тип человека, живущего в том или ином конкретном обществе, и обосновывали, таким образом, мораль определенного класса. Общий порок всех этих теорий заключался в том, что они рассматривали понятие добро в отрыве от социально-исторических условий жизнедеятельности людей. Объективная закономерность исторического изменения и обогащения смысла, вкладываемого в это понятие, оказывалась невыясненной. Лишь марксистская этика поставила вопрос о природе и происхождении понятия «Добро» на научную почву. «Представления о добре и зле, - говорит Ф. Энгельс, - так сильно менялись от народа к народу, от века к веку, что часто прямо противоречили одно другому». Но в этой смене представлений о добре обнаруживается определенная закономерность (Мораль). В.И. Ленин пишет, что «под «добрым» разумеется практика человека, то есть, что «мир не удовлетворяет человека, и человек своими действиями решает изменить его». В этом состоит сущность и специфика добра, в котором исторические потребности социальной практики субъективно осмысливаются в моральном сознании людей и выражаются в виде требования, что бы действительность согласовывалась с этим нравственным представлением.

В коммунистической нравственности понятие добро связывается с действительными интересами людей в современных исторических условиях. А эти интересы в конечном счете совпадают с исторической необходимостью победы социалистического общества над капиталистическим, с построением коммунизма. Таким образом, понятие добро в коммунистической морали в суммированном виде отражает все многообразные требования, которые предъявляются в социалистическом обществе к человеку, его действиям и мотивам, к различным социальным явлениям. Поэтому содержание этого общего понятия может быть определено только через всю совокупность более конкретных моральных понятий социалистического общества - через коммунистический общественный и нравственный идеалы, принципы, моральные качества, нормы.

Как же можно в самой обще форме определить добро?

Добро - одно из наиболее общих понятий морального сознания и одна из важнейших категорий этики. Вместе со свое противоположностью - злом добро является наиболее обобщенной формой разграничения и противопоставления нравственного и безнравственного, имеющее положительное и отрицательное моральное значение того, что отвечает содержанию требований нравственности, и того что противоречит им.

Добро - это нравственное выражение того, что способствует счастью людей. Безусловно, нравственное, каковым является добро, для нас есть, говоря языком Г.Гегеля, единство себя и своего другого, т.е. нравственный синтез относительного и абсолютного, общего и единичного.

Добро есть то, что оценивается положительно, рассматривается как важное и значимое для жизни человека и общества. Добро есть то, что позволяет человеку и обществу жить, развиваться, благоденствовать, достигать гармонии и совершенства.

Добро, таким образом, уже в первом приближении ассоциируется с жизнью, процветанием, полнотой бытия, гармоническим взаимодействием с окружающей действительностью. Добро - это то, что хорошо, прекрасно и достойно всяческой похвалы.

К понятию добра очень близко по содержанию понятие блага; они нередко выступают как синонимы. В обычной речи оба слова применяются не только к нравственному поведению, но и к материальному достоинству. Мы говорим «он накопил много добра» или «там было изобилие материальных благ»

Однако благо относительно: нет ничего такого, что было бы только вредным, как и такого, что было бы только полезным. Поэтому благо в одном отношении может быть злом в другом. Благо для людей одного исторического периода может не быть таковым для другого периода. Блага имеют неодинаковую ценность и в разные периоды жизни индивида (например, в молодости и в старости). Не все, что полезно одному человеку полезно другому.

Этику интересуют не любые, а духовные блага, к которым относятся такие высшие моральные ценности как свобода, счастье, любовь. В этом ряду Добро - особый вид блага в сфере человеческого поведения. Смысл добра как качества поступков состоит в том, какое отношение эти поступки имеют к благу. Поэтому все, что направлено на созидание, сохранение и укрепление блага, есть добро. Зло же есть уничтожение, разрушение того, что является благом.

Поскольку высшее благо - это совершенствование личности и отношений в обществе, то все, что в действиях индивида способствует этому, есть добро; все то, что препятствует - зло. На основании этого мы можем определить критерии добра. Исходя из того, что гуманистическая этика во главу угла ставит Человека, его уникальность и неповторимость, его счастье, потребности и интересы, главным критерием добра выступает все то, что способствует проявлению подлинной сущности человека - его самораскрытию, самовыявлению, самореализации; все, что придает смысл человеческому существованию.

Другим критерием добра и - одновременно - условием, обеспечивающим самореализацию человека, выступают гуманизм и все, что связано с гуманизацией человеческих отношений.

Таким образом, в категории добра воплощаются представления людей о наиболее положительном в сфере морали, о том, что соответствует нравственному идеалу; а в понятии зла - представления о том, что противостоит нравственному идеалу, препятствует достижению личного счастья и гуманности в отношениях между людьми.

Добро имеет свои особенности. Во-первых, как и все моральные феномены, оно есть единство побуждения (мотива) и результата (действия). Благие побуждения, намерения, не проявившиеся в действиях, еще не есть реальное добро: это добро, так сказать, потенциальное. Не является в полной мере добром и хороший поступок, ставший случайным результатом злонамеренных мотивов. Во-вторых, добрыми должны быть как цель, так и средства ее достижения. Даже самая благая, добрая цель не может оправдывать любые, особенно безнравственные, средства.

В понятии добра люди выражают свои наиболее общие интересы, устремления, пожелания и надежды на будущее, которые выступают здесь в виде абстрактной моральной идеи о том, что должно быть и заслуживает одобрения.

Если в безрелигиозном сознании добро (благо) рассматривается только как результат нашей оценки, то есть некой субъективной оценки, то в религии добро выступает характеристикой самого мира. Оно онтологично задано Богом. Более того, Бог сам есть Благо с большой буквы, высшее из всех возможных благ, он - источник и средоточие человеческого ценностного мира. Таким образом, облик добра предзадан человеку, предпослан ему.

Понятие добра соотносится с двумя другими понятиями - доброты и добродетели.

С помощью идеи добра люди оценивают социальную практику и действие отдельных лиц. В зависимости от того, что именно подвергается оценке (поступок, моральное качество личности, взаимоотношение людей или социальная деятельность классов, состояние общества в целом), понятие добро приобретает форму более конкретных понятий - добродеяния (Благодеяние), добродетели, справедливости и др.

Добро, и только оно, оправдывает себя и вызывает доверие к нему. Добрый человек оправдывается своими добрыми и правыми делами. По словам И.А. Ильина, чтобы оценить доброту и постигнуть ее культурное значение, надо непременно самому испытать ее: надо воспринять луч чужой доброты и пожить в нем и надо почувствовать, как луч моей доброты овладевает сердцем, словом и делами моей жизни и обновляет ее. Но, может быть, еще поучительней испытать чужую недоброту в ее предельном выражении - вражды, злобы, ненависти и презрении, испытать ее длительно, всесторонне как систему жизни, как безнадежную, пожизненную атмосферу бытия.

Добрым мы называем человека, который несет людям добро, понятое как любовь, помощь, благоволение. Добрый не бывает агрессивным и никогда не навязывает благ, давая другим возможность свободного решения. Доброта - качество, выражающее себя в практической жизни, в поведении людей, она характеризует целостность личности. Поэтому нельзя быть «добрым в душе», но жестким, грубым, авторитарным в поведении. Такое поведение разрушает «доброту». Доброта связана со способностью поступиться собственными интересами и амбициями ради блага другого человека, она принципиально неэгоистична.

Добродетель не тождественна доброте. Добродетелями мы называем нравственно-похвальные человеческие качества, а они в разных культурах и существенно различны. Так, например, главными добродетелями стоического мудреца были бесстрастие, строгость и безжалостность, мужество и неукоснительность, выполнение долга. Гордость тоже относится к стоическим добродетелям. В противоположность этому ведущими христианскими добродетелями выступают смирение и неизбирательная сочувствующая любовь, которая обращена даже к врагам. А гордость - гордыня! - напротив, причисляется к порокам.

В рамках одной и той же моральной системы разные добродетели выражают разные грани «добра». Так, добродетелями являются одновременно смирении и мужество, доброта и строгость, щедрость и бережливость, справедливость и великодушие. Во всех культурах носителями наилучших добродетелей выступают народные герои и святые.

Очень важно различать понятия добра и пользы. Дело в том, что начиная с ХVII-XVIII веков в Европе формируется представление о морали как о системе взаимной полезности. Между добром и практической пользой ставится знак равенства. Эти идеи получают развитие у английский авторов-утилитаристов XIX века И.Бентама и ДЖ.Ст. Милля, а затем воспроизводятся в новой форме американского прагматизма (Ч. Пирс, У. Джемс, Д. Дьюи). В соответствии с этими взглядами добро есть все то, что отвечает удовлетворению какой-либо потребности человека. Полезно то, что приносит нам удовлетворение, удовольствие, счастье.

Сведения добра к пользе частного субъекта (человека или группы) размывает критерии между добром и злом. Действительно, для обретения неких благ и удовлетворения своих потребностей может быть весьма полезно (выгодно) кого-нибудь убить или ограбить. Это поможет достичь личную цель и приведет к получении. Искомого удовольствия - богатства и власти. Однако можно ли это назвать добром? Хорошо ли подобное поведение? Может ли оно быть оценено безусловно положительно? Я полагаю вряд ли. Точно так же может быть для себя весьма полезным унижать других людей, издеваться над ними, дабы удовлетворить свое желание доминирования и самоутверждения. Однако от добра такое поведении тоже очень далеко. Дело в том, что потребности людей весьма различны, они бывают извращенными, невротическими, и потакание им способно оборачиваться величайшим злом для окружающих. Говоря о пользе, мы всегда спрашиваем: «Для кого?»

В моральном сознании истинное добро - это то, что является добром для всех, для человечества как целого и для каждого индивида. Разумеется, такое добро очень абстрактно в мире, где сталкиваются потребности, желания и мнения. Идеал «добра для всех» - это регулятивная идея, нечто вроде стрелки компаса, указывающей направление движения. «Полезное для человечества» может быть не полезным для меня. Так, например, обуздание своих неизменных влечений - жадности, похоти, зависти - это трудное и неприятное дело, но это добро для людей как рода: что было бы с культурой, если бы все стали потакать своим темным страстям? Наверное, люди уже истребили бы друг друга в войне «всех против всех». Поэтому моральный человек укрощает свои эгоистические желания, он в определенном смысле жертвует удовлетворением собственных капризов, амбиций и хотений, следуя благу социокультурного целого. Для всеобщего добра следует иногда оступиться от своего маленького «добра», от своекорыстной пользы, добровольно принести их в жертву интересам рода и этим помочь человечеству гармонизировать социальные и моральные отношения.

Кроме вопроса «для кого?» слово «полезно» вызывает еще один вопрос - «для чего полезно?»

Полезно делать зарядку, что бы быть здоровым. Но, значит, целью и ценностью выступает не сама зарядка, а здоровье! Или «полезно зарабатывать много денег». Для чего полезно? Чтобы приобрести сытую жизнь, престиж или возможность в перспективе иметь свободное время. Но деньги выступают здесь лишь как средство для чего-то иного. Они не добро, а путь к тому, что мы в данном случае считаем добром, к каким-то иным ценностям, которые никак к самим деньгам не сводятся. Полезное по определению служебно, оно не цель, а средство. Вот почему добро и польза различны, хотя в реальной жизни одни и те же вещи могут выступать для конкретных людей и в качестве индивидуального «добра» (например, материальное благополучие), и в качестве «пользы» (то же материальное благополучие как средство для творчества, познания, самореализации и т.д.).

В морали конкретных культур несомненным добром, которое не может быть сведено к полезности выступают высшие ценности. В религиозной морали это единение с Богом, спасение души, милосердное отношение к другим людям. За рамками религии высшей моральной ценностью являются гуманность, справедливость, любовь. Высшей моральной ценностью может быть самореализация человека, понятое как его гармоническое взаимодействие с миром, творчество благо родины.

Высшие ценности конкретных людей и конкретных культур различны, но в «высокой морали» добро всегда включает в себя лишь такие ориентиры, которые соединяют людей друг с другом и с универсумом как целым. Чисто эгоистические ценности не могут быть моральным добром. Даже там, где они не связаны с материальной, приземленной выгодой и полезностью, а выражаются в стремлении к абсолютной творческой уникальности или в индивидуальном самоутверждении без учета других, они не могут быть признаны благими, так как, образно говоря, тяготеют к демонизму.

Третий момент, который отличает пользу от добра, - это бескорыстие добра. Полезное непременно должно принести благо лично мне или группе, с которой я себя индентифицирую. Поэтому отношения полезности возмездны: я делаю кому-либо полезное с расчетом на то, что получу адекватный ответ. При этом я боюсь продешевить и получить меньше, чем отдал. Отданное другим благо должно тут же ко мне вернуться, потому что цель всей «операции» - стяжание полезного для себя. Это практично и рационально, это даже здорово и удобно, но это не добро.

Истинное добро творится без расчетов, из самой потребности изливать любовь дарить ее миру и людям. Таким образом, будучи связаны между собой, добро и польза весьма различны.