Генная и фетальная терапия

Расшифровка генома человека и развитие генно-инженер­ных технологий открыли широкие перспективы и перед лече­нием ряда заболеваний. При помощи современных технологий возможно введение в генетический аппарат соматических кле-

190

191

ток больного человека "здоровых" генов вместо "больных" и, таким образом, излечение его от целого ряда тяжких наследуе­мых болезней. Цель такой терапии — улучшение состояния, жизни, здоровья человека — следует признать нравственной и приемлемой для медицинского этоса.

К сожалению, и здесь не все так просто. Как известно, "пе­реносчиками" "здоровых" генов в соматические клетки явля­ются различные ретровирусы, аденовирусы, вирусы герпеса. Это, во всяком случае на данном этапе развития технологий, в свою очередь ведет к появлению ряда биоэтических проблем. Так, при этом гены направляются вслепую, и их вживление в клетки-мишени с тем или иным генетическим дефектом про­блематично. Не достигнута устойчивая экспрессия новых генов в клетках донора, не решены вопросы безопасности вводимых в организм вирусов, новых генов для данного индивида и его потомства. Моральна ли в таком случае сама генная терапия? Не преобладает ли риск над пользой? Нерешенными остаются очень актуальные для России этические проблемы справедли­вого распределения ресурсов для генной терапии, преодоления регионального эгоизма и многое другое.

Как известно, в последние годы в мире, в том числе и в Рос­сии, получила широкое распространение так называемая фе-тальная терапия. Речь идет о применении материалов эмбрио­на, полученных при аборте, с лечебной целью. Эта процедура также порождает целый ряд этических вопросов. Всем хорошо известно, что фетальная терапия ныне является платной, и проводят ее, само собой разумеется, врачи. Это одна из серьез­ных этических проблем. Как известно, статья 21 Конвенции Совета Европы ("Запрет на извлечение финансовой выгоды") гласит: "Тело человека и его части не должны в качестве тако­вых являться источником получения финансовой выгоды". Косвенно об этом говорится и в статье 47 "Основ законода­тельства РФ об охране здоровья граждан". В соответствии с этими законами платежи и другие формы вознаграждения и компенсации, связанные с введением эмбриональных тканей, должны быть запрещены, за исключением возмещения реаль­ных расходов на получение, хранение, подготовку и транспор­тировку тканей. В настоящее время такие ткани широко ис­пользуются также с косметическими целями и для омоложе­ния, тогда как это также считается недопустимым.

Проблемой, подпадающей под "юрисдикцию" биомедицин­ской этики, является вопрос информированного согласия жен­щины, от которой получают фетальные ткани. Эмбриональные ткани, полученные в результате искусственного аборта, не дол­жны быть использованы в медицинских целях, если заранее не было получено согласие беременной женщины. Это оговоре­но статьей 1 "Закона о трансплантации ..." РФ № 4180-ЦД) 1992 г.: "Условия и порядок трансплантации органов и(или)

192

тканей человека: Трансплантация органов и(или) тканей до­пускается исключительно с согласия живого донора"..., а также в статьях 19, часть 2, и 22 Конвенции. Статья 19: Общее прави­ло: 2. Необходимо получить конкретное согласие, предусмот­ренное в статье 5. Такое согласие должно даваться либо в пись­менной форме, либо в соответствующей официальной инстан­ции. Статья 22: Возможное использование изъятых частей тела человека: "Любая часть тела человека, изъятая в ходе медицин­ского вмешательства, может храниться и использоваться в це­лях, отличных от тех, ради которых она была изъята, только при условии соблюдения надлежащих процедур информирова­ния и получения согласия".

Кроме того, для исключения злоупотреблений не допускает­ся направленное пожертвование эмбриональной ткани. Беремен­ной женщине запрещается указывать получателя трансплантата эмбриональной ткани. Запрещается трансплантация с исполь­зованием эмбриональных тканей, полученных от члена семьи, друга или знакомого. Необходимо соблюдать анонимность до­нора и реципиента. Донор не должен знать, кто получает ткань, и в свою очередь реципиент и группа по пересадке не должны знать донора.

Наличие этических и юридических проблем в проведении фетальной терапии, особенно в России, не вызывает сомнения. В 4-м номере журнала "Бюллетень экспериментальной биоло­гии и медицины" за 1994 г. помещен целый ряд статей по фе­тальной терапии. Данные работы выполнены сотрудниками Международного института биологической медицины, НИИ морфологии человека РАМН, Института биологии развития РАН, Института молекулярной биологии РАН, Научного цен­тра перинатологии, акушерства и гинекологии РАМН, отделе­ния гинекологии и патологии беременных Ростовского НИИ акушерства и педиатрии, НИИ педиатрии РАМН, Московско­го НИИ скорой помощи, Кардиологического научного центра РАМН, Института иммунологии МЗ РФ. Ни в одной из этих работ нет даже упоминания о том, что было получено инфор­мированное согласие лиц, у которых брались фетальные ткани. Между тем в годы выполнения этих медицинских эксперимен­тов уже были приняты вышеуказанные законы о транспланта­ции, не говоря уже об этической стороне таких экспериментов с фетальными тканями.

Нельзя не обратить внимания на еще одну моральную сто­рону фетальной терапии. Речь идет о возможности заразить ре­ципиента различными инфекциями. До введения фетальных тканей реципиентам они должны быть тестированы на ВИЧ-инфекцию, вирусы гепатита А, В и С, парвовирусы, вирусы простого герпеса, цитомегаловирус и др. Вот один из примеров, как должны проверяться фетальные ткани. Украинские ученые материал, полученный в Киеве, отправляют в жидком азоте в

193

13-4787

Институт криобиологии в Ноттингеме, где с помощью генети­ческих тест-систем он проверяется на самые различные вирусы и инфекции. В случае подтверждения чистоты материала Институт регенерационной медицины (Барбадос) выдает сер­тификат, после чего он и может быть использован для терапии [Медицинская газета, 2006].

Любому человеку ясно, насколько это дорогая процедура. Можно ли поклясться, что такой контроль осуществляет хоть одна клиника в России, в которой проводят фетальную тера­пию? Вернее, при нынешнем состоянии морали поклясться могут все, только можно ли им поверить ...

Те, кто занимается фетальной терапией, должны иметь тес­ную связь с этическим комитетом того региона (города), где они ее практикуют. Необходимо заметить, что использование эмбриональных материалов в медицинских и лечебных це­лях — развивающаяся область не только медицинской науки, но и законодательства, и в ней еще много нерешенных проблем.

Здесь нельзя не коснуться также мнения церкви в данном вопросе. Оно изложено в "Основах социальной концепции Русской православной церкви", принятых на Юбилейном Архиерейском соборе, прошедшем в Москве 13—16 августа 2000 г. Церковь считает фетальную терапию, т. е. употребление тканей и органов абортированных человеческих зародышей, безусловно, неприемлемой. В комментариях этот вывод едва ли нуждается.

В ряде других стран вопросы использования фетальных тка­ней также решаются примерно в вышеуказанном контексте. В законодательстве Швеции говорится: "Ткани, полученные от абортированного плода, могут быть использованы для меди­цинских целей. Прежде чем такой материал будет использован, необходимо получить согласие женщины, которая носила плод, и прежде чем женщина даст согласие, она должна быть проинформирована о предполагаемых манипуляциях и о том, как будут использованы извлеченные ткани".

Другие страны подходят к данному вопросу более жестко. В испанском законодательстве записано: "Прерывание бере­менности никогда не должно иметь своей целью донорство и последующее использование эмбриона или плода или их био­логической структуры".

Законодательство и политика некоторых стран полностью запрещают исследования на эмбрионах. Эти законы и полити­ка обычно основаны на предпосылке, что эмбрион имеет такой же моральный статус, как и человеческая личность. Эмбрионы по такому законодательству рассматриваются так, как если бы они обладали такими же правами и пользовались такой же зашитой, как и живорожденные дети.