Глава 11. Смысл жизни и Счастье 235

этому счастливый человек никогда не будет совершать заведомо злых поступков, иначе он утратит ощущение счастья. Еще Аристотель гово­рил, что добро — это путь к счастью и одновременно его составной элемент, то есть, совершая заведомо злые поступки, человек сознательно двигается в сторону, противоположную той, где находится счастье. По­этому «счастье» алкоголика, добравшегося до бутылки, «счастье» раз­вратника, соблазнившего очередную жертву, «счастье» зловредного че­ловека, испортившего настроение людям, — отнюдь не являются счастьем. И в каком бы блаженном состоянии ни находились названные субъекты, психологи утверждают, что они глубоко несчастливы (может, потому они столь склонны причинять зло другим?).

Очень важно разобраться в том, что в человеческом счастье зави­сит от объективных условий и что — от самого человека. Необхо­димым условием счастья, как, впрочем, и исходной предпосылкой человеческого существования вообще, является удовлетворение ос­новных потребностей. Поэтому стремление к материальному благо­получию и жизненному комфорту — норма человеческого суще­ствования. Но благополучие не должно отождествляться со счастьем. Ведь благополучие — это простое обладание благами, довольство обстоятельствами своей жизни. Писатель Ч. Айтматов справедливо заметил, что все, что мы получаем, — это условия жизни, и только то, что мы отдаем, — сама жизнь. Значит, благополучие — это характе­ристика предпосылок бытия индивида, а не сути его жизни. Счас­тье же — это сопровождающееся чувством глубокой моральной удовлетворенности переживание полноты бытия.

Насколько же счастье зависит от самого человека? А. Шопенга­уэр, рассуждая о жребии человека, называл три фактора, его опреде­ляющие.

Прежде всего, это — что есть сам человек как личность (его здоровье, сила, красота, темперамент, нравственный характер, умственные способ­ности, образование). Второе — что человек имеет (его имущество, соб­ственность). Третье — чем человек является в представлении других (его почет, ранг, слава). Первый фактор имеет явный перевес над двумя другими: между истинными личными преимуществами, преимущества­ми великого ума или великого сердца и всеми прочими преимущества­ми существует такая же связь, как между действительными королями и театральными. И поэтому для нашего счастья субъективная сторона, считал Шопенгауэр, несравненно важнее и существеннее объективной: