Раздел III. Высшие моральные ценности

имоисключение обусловливает постоянную борьбу добра и зла, борь­бу, которая не просто выступает еще одной — шестой их отличи--тельной особенностью, но и определяет способ их существования. Иными словами, добро ведет со злом постоянную борьбу, которая не может завершиться окончательной победой одной из сторон.

Ведь если, скажем, победит добро, а зло будет уничтожено, то само добро «породит» зло — в условиях всеобщего добра «наи­меньшее» добро будет восприниматься как зло. И наоборот, в усло­виях победившего зла «минимизированное» зло будет добром.

7.4. Проблема борьбы добра и зла

Однако взаимная непобедимость добра и зла вовсе не означает, что их борьба бессмысленна и не нужна. Если не бороться со злом, то оно будет доминировать над добром и причинять страдания лю­дям. Правда, парадокс в том, что в процессе этой борьбы можно «заразиться» злом и насадить еще большее зло; ибо «во время борьбы со злом и злыми добрые делаются злыми и не верят в другие спосо­бы борьбы с ним, кроме злых способов». Трудно не согласиться с этим высказыванием Н.А. Бердяева, да и опыт борьбы человече­ства со злом убеждает нас в этом. Поэтому смысл этой борьбы в том, чтобы всеми возможными средствами уменьшать «количество» зла и увеличивать «количество» добра в мире, а основной вопрос — какими способами и путями добиться этого. По сути, вся история культуры в той или иной форме содержит попытки дать ответы на этот вопрос. И сегодня существует значительный «разброс» в отве­тах: от знаменитого «Добро должно быть с кулаками» до этики ненасилия, базирующейся на идеенепротивления злу насилием.

Идеал ненасилия, сформулированный на заре христианства в На­горной проповеди Иисуса Христа, всегда был в центре внимания европейской культуры. Заповеди непротивления злу насилием, любви к врагам одновременно и понятны, и парадоксальны: они, казалось бы, противоречат здравому смыслу, природным инстинктам и соци­альным мотивам человека, и поэтому воспринимались и восприни­маются, мягко говоря, скептически.

Люди всегда были склонны считать, что Нагорная проповедь предназна­чена для идеального мира, и нужно быть святым, не от мира сего, чтобы принять ее логику. Как бы возражая ветхозаветному «Око за око, зуб за