Глава 8. Страдание и Сострадание ш

в XX веке привел к тому, что в современном обществе выработалсясиндром привыкания к страданию — как собственному, так и чу­жому, и, как следствие, значительно снизилась способность человека к сопереживанию.

Об этом же, только более резко и эмоционально, говорит в книге «Это я, Эдичка» писатель Э. Лимонов: «...я ненавижу цивилизацию, породившую монстров равнодушия, цивилизацию, на знамени которой я бы написал са­мую убийственную со времен зарождения человечества фразу — «Это твоя проблема...» «Это твоя проблема!» произносится, чтобы откреститься от чужих проблем, поставить границу между собой и беспокоящим...»

Но не только равнодушие к чужому страданию может стать не­гативной реакцией на свое собственное страдание. Еще более опас­ными являются озлобленность, агрессивность, жестокость, мститель­ность, выражающиеся формулой: «Если я страдал, то пусть пострадают и другие». Подобное отношение к страданию сегодня довольно широко распространено.

К счастью, именно «всеобщий характер страдания» дает челове­ку надежду на достойный выход. Как отмечают многие философы и писатели, страдающий человек находит утешение в человеческой со­лидарности: он может облегчить собственные страдания, испытывая сострадание к другим. Поэтому Ф.М. Достоевский считал состра­дание главнейшим и, может быть, единственным законом всего чело­вечества, а Н.А. Бердяев писал, что новая этика должна сделать сострадание наряду со свободой и творчеством одним из краеуголь­ных своих камней.

Столь высокую роль сострадания в человеческой жизни в работе «О наз­начении человека» он объясняет несколькими причинами. Во-первых, способность к состраданию наиболее полно выявляет нравственный об­лик человека, ибо в ней проявляется умение жить чувствами и мыслями других людей, бороться с различными формами жестокости. Людей, спо­собных к полному и деятельному состраданию, можно назвать носителя­ми абсолютного и высшего добра. Во-вторых, сострадание относится к сущ­ностным чертам славянского национального характера. Н.А. Бердяев писал: «Изоляция и самодовольство индивидуумов, семейств, профессий, классов, наций чуждо русскому нравственному сознанию, и в этом рас­крывается русское этическое призвание. Именно русское этическое со­знание ставит любовь и сострадание к человеку выше любви к государ­ству, к нации, к отвлеченной морали, к семье, к науке, к цивилизации и пр.»